России до февраля придется решить, куда девать излишки нефтепродуктов

Основные доходы в бюджет России приносит не экспорт, а именно добыча нефти. / 3DSculptor/istock

Новые поставщики нефти для Евросоюза пока находятся с большим трудом, а до вступления в силу эмбарго на импорт российского сырья осталось три с половиной месяца (заработает в декабре). Пока ЕС активно закупается нашей нефтью впрок, а отечественные компании налаживают торговлю со странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Но ни для нас, ни для ЕС часом икс станет не декабрьский запрет, а европейское эмбарго на покупку наших нефтепродуктов, которое начнет действовать в феврале 2023 года — пишет наш информационный партнёр «Российская газета».

В июле Евросоюз вновь стал крупнейшим импортером российской нефти, свидетельствуют данные «Центра развития энергетики» (ЦРЭ). На Запад уходило в среднем 1,91 млн баррелей в сутки (39,6% от всех объемов). Еще 0,33 млн баррелей в сутки (6,8%) пришлось на неизвестных покупателей, которые с большой долей вероятности были из Европы. На Китай пришлось 1,6 млн баррелей, а на Индию — 0,66 млн баррелей в сутки.

Официальные российские данные закрыты, но ранее со ссылкой на статистику Vortexa сообщалось, что июльский экспорт нефтепродуктов в Европу из России доходил до 0,7 млн баррелей в сутки, что на 22% выше, чем в июле прошлого года.Экспорт российских нефтепродуктов ранее в значительной мере был ориентирован на западные страны

С проблемами Европы все понятно. Даже если они сумеют полностью заменить импортом из других стран все морские поставки нефти из России, здесь нет мощностей для производства нужных объемов топлива. Импортировать его из Азии будет очень дорого, а в США избытка топлива пока не наблюдается.

А вот с нашими проблемами сложнее. Экспорт нефти мы уже переориентировали в АТР. После декабрьского эмбарго ЕС, возможно, потребуется дополнительный дисконт для сохранения и увеличения доли на этом рынке, но при нынешних котировках барреля это не критично.

Экспорт нефтепродуктов ранее был в значительной мере ориентирован на Европу. До 10% производимого в стране бензина и около половины дизельного топлива уходило на Запад. Также отправлялся за границу мазут — до 80%, но в последние годы четверть от этих объемов (около 13 млн тонн) уходила в США, которые уже запретили импорт из нашей страны. Часть выпавших объемов американского импорта удалось перенаправить на Ближний Восток. Но после эмбарго ЕС приблизительно на такие же объемы, но уже европейского импорта, придется искать покупателя.

В АТР и на Ближнем Востоке собственных мощностей нефтепереработки хватает для обеспечения внутреннего рынка. Наши нефтепродукты там могут пригодиться только локально или для перепродажи, что подразумевает большую скидку и серьезные затраты на логистику, поскольку едва ли получится проводить сделки виртуально.

На переработку в России уходило более половины добываемой нефти (в 2021 году 288 млн из 524 млн тонн). Бензина производилось 41 млн тонн, дизельного топлива — 80 млн тонн, мазута — более 40 млн тонн. Главный удар эмбарго ЕС на наши нефтепродукты нанесет по дизельному топливу и мазуту. На производство под их экспорт на Запад уходило около 20% объемов нашей нефтедобычи. И дело даже не в потере доходов от экспорта, производство нефти — это основной источник пополнения бюджета. Пока объемы нефтепереработки в России только растут. По данным ЦРЭ, до 5,68 млн баррелей в сутки — максимальный уровень после пандемии. Немаловажную роль здесь играют выплаты компаниям из бюджета по демпферу (механизм компенсации потерь нефтяников при поставках топлива не за границу, а на внутренний рынок, при высоких экспортных ценах). В июле они составили 244 млрд рублей, а с января — 1,5 трлн рублей.

В условиях закрытия внешних рынков демпфер из инструмента, который формально призван сдерживать цены, превратится в обычный инструмент поддержки нефтяников, считает эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов. По его мнению, для этой цели более эффективно использовать прямое снижение акцизов, которые уже кратно превышают уровень середины 2010-х годов. Это позволит «отвязать» вопрос экспортного паритета (привязка внутренних цен к котировкам товара за границей) от поддержки отрасли, которая неизбежно понесет потери из-за эмбарго на нефтепродукты, поясняет Родионов.

В Минфине и Минэнерго неоднократно заявляли, что считают демпфер важным фактором поддержки нефтепереработки, отмечают эксперты ЦРЭ. Его не отменили, хотя экспорт нефтепродуктов и так неформально ограничен «поведенческими» санкциями со стороны европейских трейдеров. Демпфер вряд ли будет полностью отменен, поскольку его размер зависит от цены на нефть, а сам он выплачивается из дополнительных нефтегазовых доходов, считают в ЦРЭ. Но возможны корректировки, особенно если станет ясно, что внутренние цены на топливо не будут расти вслед за экспортными. Минфин уже решил сократить демпфер по бензину с сентября именно исходя из такой логики — зачем дополнительно платить НПЗ, если они и так поставят продукт на внутренний рынок, поскольку возможности экспорта ограничены, уточняют эксперты.

Но пока именно демпфер может оказаться инструментом, который будет поддерживать отечественную нефтедобычу на существующем уровне или хотя бы не допуская ее существенного снижения. Хотя, с точки зрения Родионова, как механизм, призванный компенсировать разницу между экспортом и внутренним рынком, демпфер будет терять актуальность по мере приближения даты эмбарго на российские нефтепродукты.

Сергей  Тихонов