«Когда беда приходит наяву — она кажется жутким фильмом»: Обозреватель «РГ» — о кино предупреждающем

Актрису Хелен Бонэм Картер не узнать под многослойным гримом, сделавшим из нее умную шимпанзиху Зиру. Работа виртуозная: обезьянья цивилизация превосходит по гуманности человеческую, и это должно быть ясно зрителям. / Кинопоиск

Но искусство делает мир умнее. Оно суммирует человеческий опыт и передает его новым поколениям. Оно опережает время, предугадывает, предупреждает о непоправимом. И мы, привычно всматриваясь в лица, мелькающие в телевизоре, легко распознаем в них персонажей Грибоедова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Достоевского, Булгакова, Ильфа и Петрова — классики описали главные человеческие типы и пороки на много веков вперед — пишет наш информационный партнёр «Российская газета»

Кино часто обращается к самым драматическим моментам истории. Показывает, какими путями приходит и как накапливается в мире зло, как оно сокрушает лучшие устремления и надежды и как легко беззаботность оборачивается катастрофой и то, что казалось ангелоподобным, являет свой звериный облик и становится опасным для самой цивилизации. Фантасты любят этот сюжет: как гибнут города, страны и планеты, публика любит смотреть такие катастрофы — но в кино, а не в жизни. За стенами кинотеатра по-прежнему шумят улицы, галдят прохожие, кипит жизнь — мы это знаем и смотрим беду как страшную сказку для развлечения. И когда беда приходит наяву — она кажется жутким фильмом.

О кино предупреждающем — наш рассказ.

Пророческое

«Планета обезьян». Реж. Тим Бёртон (2001).

«Планету обезьян» написал Пьер Буль. Повторив ход Свифта в «Гулливере», прогрессивный француз имел в виду обезьяньи нравы современного масскультового общества. «Единственная надежда, что мой рассказ сумеет предотвратить ужасную угрозу, нависшую над родом человеческим» — такой запиской, доверенной морским волнам, начинается книга. Она вышла в 1962-м, а уже в 1966-м на экраны явилась первая из ее киноверсий. Улисс Меру стал астронавтом Джорджем Тэйлором, но шимпанзиха Зира еще оставалась Зирой. Был изрядный успех, и сценаристы принялись спешно ваять продолжения: «Под Планетой обезьян» (1970), «Побег с Планеты обезьян» (1971), «Покорение Планеты обезьян» (1972) и «Битва за Планету обезьян» (1973) — всего вышло пять серий, не считая многосерийный мультик. Монстр, тревоживший Буля, — стандартизация массовой культуры — подтвердил свою власть над искусством, превратив сатирическую свифтиаду в один из самых коммерчески эффективных хитов века. Зеркало, поставленное перед миром стандартов, стало рамой для боевика — но какого увлекательного!

В 2001 году сюжетом заинтересовался Тим Бёртон. Бузотер, чья фантазия вулканировала в диснеевских мультиках для мелкоты, а черный юмор таких лент, как «Эд Вуд» или «Битлджюс», нашел благодарных зрителей в поколениях покрупнее. Его «Марс атакует» сражает почти наивной чистотой придумки и гротескностью марсиан, не лезущих ни в какие ворота здравого смысла, — и именно этим берет нас в плен.

Занявшись обезьянами, Бёртон очень быстро понял, что они его достали: «Закончу и больше с ними никогда! Они психованные, хуже людей. Ты занят делом, а они скачут на шею и кусают в ногу, чтобы обратить на себя внимание. Я поймал взгляд одной — ну, ребята, если я увижу, что на меня так смотрит человек, я дам деру куда подальше».

Возможно, это на него смотрел 196-сантиметровый Майкл Кларк Дункан в гриме гориллы после того, как на съемках растянул лодыжку и его увезли в больницу прямо в шерсти и со звериным оскалом. «Меня доставили туда в доспехах и маске, как пятитонного слона — и все уставились на меня, словно им привезли живую гориллу».

Обезьяньи гримы делал оскаровский лауреат Ричард Бэйкер — его работу мы знаем по «Гринчу, похитителю Рождества». Артистам вставляли страшные зубы, и они по три-четыре часа сидели в кресле гримера, пока их лица облепляли латексом. И были сняты пять разных финалов, один сокрушительней другого. Остался, понятно, один — самый фантастичный.

Много слухов ходило насчет анонсированной сцены секса между героем 28-летнего Марка Уолберга и шимпанзе Хелен Бонэм Картер — никто не верил, что Тим Бёртон отважится ее снять. Уолберг успокаивал: «Надеюсь, мы легко сможем преодолеть психологический барьер и заняться реальным сексом».

Действие картины происходит в 2029 году, тогда еще казавшемся очень далеким, и астронавт обучал обезьянок водить звездолет. Фильм словно предсказал нашумевшую катастрофу в Сибири, когда пилот А-310 пустил сынишку порулить и угробил 75 пассажиров вместе с экипажем и новеньким лайнером.

Бдительное

«Мой друг Иван Лапшин». Реж. Алексей Герман (1984).

Роковые тридцатые. Коммунальная спрессованность жизни, ее лейтмотив: «Я на тебя напишу!» Ожидание чего-то страшного. Обреченность, с которой люди выполняют будничную работу. «Печать смерти на лице», — говорил Алексей Герман о принципе выбора актера на главную роль.

По фабуле — как бы крими: захолустные пинкертоны ловят банду Соловьева. Но вместо деталей следствия — детали быта, они разработаны так, что фильм кажется окном в прошлое. Видимый хаос на экране просчитан режиссером. Ни секунды пустого пространства, и если кто-то из кадра вышел, тут же кто-то пройдет на заднем плане, оставив след еще одной судьбы. Ощущение напряженной жизни, в которой ничто ни от кого не зависит. Не припомню в кино примеров, где акцент был бы так эффективно перемещен из сферы «что происходит» в сферу «как». Это «как» — здесь главное.

Андрей Миронов в роли заезжего журналиста Ханина и Андрей Болтнев в роли начальника уголовного розыска города Унчанска Ивана Лапшина.  Фото: Кинопоиск

В актерах обнаружились бездны, о которых никто не подозревал. С новой стороны раскрылся талант Андрея Миронова. В роли журналиста Ханина он, как и все, в хаотическом движении. У Ханина умерла жена, ему жить не хочется — но по инерции живет. Механически попробует застрелиться, механически пойдет безоружный на матерого бандита. Образы, созданные Андреем Болтневым, Ниной Руслановой, Юрием Кузнецовым, Александром Филиппенко, — мир судеб, которые интересно домысливать, раздвигая рамки сценария до бесконечности.

Фильм переполнен нежностью к этим людям, их кошмарному бытию с его разрухой и грязью, грохочущими трамваями и духовыми оркестрами. С театром, несущим в массы доброе и вечное: играют «Пир во время чумы», и чума эта посреди такой жизни кажется праздником. Эта нежность — восторг перед теми, кто способен и в этой жизни остаться человеком и приходить друг другу на выручку. Фильм выдержал испытание временем и теперь испытывает нас — на способность оставаться верными большому искусству и к нему тянуться.

Музыкальное

«Кабаре». Реж. Боб Фосс (1972).

Если считать мюзикл развлекательным жанром, это меньше всего касается «Кабаре» Боба Фосса.

Берлин, 1931 год, наци собирают силы. Героиня мюзикла — Салли Боулз, американская певичка в клубе «Кит Кат». По ходу действия кабаре показывает свои номера, и через них мы ощутим перемены политического климата: тон фривольных песенок становится все более агрессивным. Только однажды музыка выплеснется из стен кабаре в пивную на площади — когда юные наци запевают свое Tomorrow Belongs to Me («Завтра принадлежит мне»). И эта песня, начатая парнем в форме гитлерюгенда, пожаром охватывает весь источающий патриотический энтузиазм пивной люд. Эпизод стал классикой, примером того, как через одну только песню можно передать весь кошмар свершающейся национальной катастрофы. Сюжет взят из книги Криса Айшервуда «Берлинские истории», основанной на личном опыте автора, который долго жил в Германии 30-х. В 1966 году на Бродвее появился мюзикл «Кабаре» с музыкой Джона Кандера на стихи Фреда Эбба, где англичанин Крис превратился в американца Клиффа, а «Кит-Кат-Клуб» стал зеркалом начавшейся трагедии. Спектакль получил 8 премий «Тони» и воодушевил Боба Фосса на создание фильма. В нем начался взлет актера Джоэла Грея, исполнителя роли конферансье.

Номер Money в исполнении Лайзы Миннелли и Джоэла Грея стал одним из популярнейших в мире.  Фото: Кинопоиск

Восемь «Оскаров» взял этот фильм 1972 года! Среди лауреатов Лайза Миннелли, дочь суперзвезды Джуди Гарленд («Волшебник страны Оз») и знаменитого режиссера мюзиклов Винсенте Миннелли («Американец в Париже», «Жижи»). Через сексуально накаленные номера кабаре она передала и горечь рухнувших надежд, и наигранный оптимизм, и ужас перед надвигающимся апокалипсисом. Эти вторые смыслы кабаретных песенок волшебством ее таланта и составили смысл фильма. Сам же образ Салли Боулз был скопирован с актрисы Луизы Брукс, секс-символа 30-х, которая тоже приехала в Берлин в поисках славы. «Кабаре» принесло «Оскара» и бродвейскому хореографу Бобу Фоссу. Он сделал кабаре метафорой немецкого декаданса 30-х, заказал авторам дополнительные музыкальные номера (среди них Mein Herr и Money) и весьма далеко ушел от бродвейской версии, тиражированной театрами всего мира (эту версию в блестящей постановке Евгения Писарева играют в московском Театре Наций).

Американский институт кино включил «Кабаре» в число ста лучших фильмов всех времен.

Психоаналитическое

«Широко закрытые глаза». Реж. Стенли Кубрик (1999).

Кубрик работал над картиной четыре года, все держалось в тайне. Писали о скандальности проекта; сам режиссер обещал эротический триллер.

Ждали новую «Эммануэль» — получили одиссею в потемки души. Том Круз играет статусного доктора Харфорда, Николь Кидман — его жену Элис. На рождественском балу оба флиртуют: Элис с пылким венгром, Билл с двумя моделями. Дома разыгрывают сцену ревности. Это завязка, потом начинается путешествие Билла по ночному Нью-Йорку, когда ему открываются бездны подсознательных вожделений. Кульминация фильма — сцена оргии, напоминающей венецианский карнавал и обряд жертвоприношения. Наивная китчевость эпизода дала пищу рассуждениям о кризисе мастера, неспособного показать эротику — эротично.

В фильме царит безликость: лица закрыты масками, фигуры — плащами с капюшонами. Секс без страсти, жизнь без смысла — предвестия финала.  Фото: Кинопоиск

Но Кубрик не собирался возбуждать публику. Обнаженки много, но она дана созерцательно, как в музее. Боттичеллиевские образы прекрасны, но фригидны и оттеняют внутреннюю опустошенность персонажей. Секс существует как обрыдлый ритуал. Фигуры совокупляются в масках и плащах с капюшонами — они безлики, их действия лишены страсти.

Тема Кубрика — расчеловечивание человека и социума. Такой же демон — но не секса, а насилия — зависал над персонажами «Заводного апельсина». Кубрик больше, чем кинорежиссер: он соединил кино с пантомимой, вибрирующая атмосфера его картин заставляет предположить музыкальность их природы. Отсюда же небрежение фабульной логикой и простыми объяснениями происходящего — все лежит в области подсознания и скрытых эмоций. В «Широко закрытых глазах» сюрреализм атмосферы из фона стал содержанием, главным элементом кинодейства.

Это фильм о психологической импотенции. О любви, которой «занимаются», ничего не испытывая. «Широко закрытые глаза» — траурная лента, которую гений кино, уходя, возложил к надгробию уже бесплодного мира.

Выбор «РГ»

1. «Метрополис». Реж. Фриц Ланг (1927)

Самый дорогой фильм в истории немого кино, сюрреалистическая антиутопия, которая со временем выглядит все более провидческой. «Город будущего» Метрополис разделен на верхнюю часть, где предается роскошной жизни «элита», и нижнюю, где едва сводит концы с концами рабочий люд, подчиняясь приказам бездушной машины. Назревает бунт…

2. «Город Зеро». Реж. Карен Шахназаров (1988)

Инженер Варакин (Леонид Филатов) командирован в некий городок разобраться с производимыми там кондиционерами, но попадает в водоворот странных и пугающих событий, словно цитирующих абсурдные коллизии Кафки. Город Зеро застрял в остановившемся времени и существует по инерции, каждой фигурой и каждым абсурдным фактом демонстрируя неизбежный распад этого нежизнеспособного мира. Один из самых провидческих фильмов Карена Шахназарова: советский мир развалился ровно через три года.

3. «Послезавтра». Реж. Роланд Эммерих (2004)

Жуткие последствия глобального потепления: часть планеты погибает от зноя, другая превращена в край вечной мерзлоты. Тайфун, сносящий небоскребы Лос-Анджелеса, гигантская волна, накрывшая Манхэттен, тучи, собирающиеся в грозные воронки с кипящими краями. Это не такая уж выдумка — зрители канала «Дискавери» могут счесть эти труды лабораторий по спецэффектам натурными съемками реальных смерчей и штормов. Из зала выходишь с ощущением хрупкости нашей цивилизации.

4. «Вирус». Реж. Ким Сон-Су (2013)

Южнокорейский триллер, с леденящей точностью предсказавший пандемию COVID-19. Фантазия авторов была разогрета историей птичьего гриппа, эпидемия которого поразила мир в начале нашего века. В контейнере с нелегальными иммигрантами, прибывшем из Китая в Сеул, обнаружена гора трупов и один измазанный кровью парень, которому удается скрыться в толпе. И все развивается по сценарию, близкому реальности 2020 года: там и сям люди заходятся в кашле, захлебываются в крови, на предостережения врачей чиновники отвечают скептическими улыбками. Вакцину разработают не скоро, эпидемия грозит перерасти в пандемию… Картина о нашей неисправимой беспечности.

5. «Не смотрите наверх». Реж. Адам Маккей (2021)

И еще одно напоминание беззаботным: сообщение ученых о том, что к Земле движется комета и снесет с планеты все живое, в президентском кабинете вызвало только скептичные ухмылки, а их попытка сообщить об угрозе с телеэкранов превращена в очередное развлекательное шоу. Впрочем, со временем власти осознают опасность для собственной жизни и обеспечат себе спасение, бросив планету на волю разбушевавшихся стихий. Небезупречное по художественной логике, но актуальное сатирическое разоблачение неспособной за себя постоять цивилизации.

6. «Высотка». Реж. Бен Уитли (2015)

Снято по мотивам сатирической антиутопии Джеймса Балларда. Действие разворачивается в небоскребе под Лондоном, словно бы повторяющем конструкцию «Метрополиса»: верхние этажи заняты «элитой» во главе с всесильным демиургом, нижние отданы «простому люду», между ними разместился «средний класс» — снова перед нами микромодель общества.

Модель начинает обрушиваться уже с первыми проблемами: то исчезает электричество, но начинаются перебои с коммунальными услугами. В строго выверенной конструкции жизни нарастает хаос, в людях проявляются их худшие инстинкты, между «этажами» общества назревает вражда, от былой цивилизации остаются ошметки…

Валерий  Кичин