Приватизация

Мы продолжаем очень горячо обсуждать чубайсовскую приватизацию 90-х годов. Используя для этого такие слова, как «беззаконие», «ограбление», «беспредел» и т.п. Речь идет о передаче за бесценок государственных предприятий самых разных отраслей экономики, которые на протяжении многих десятилетий создавались трудами не одного поколения людей. Возмущения справедливые, требования пересмотра приватизации – законные, полная глухота и игнорирование указанных требований властями – возмутительные.

Но, как мне кажется, далеко не все наши сограждане замечают, что приватизированы не только производственные мощности и объекты экономической инфраструктуры, принадлежавшие государству. Приватизируется и другое имущество, приватизируется само государство с его многообразными функциями.

Другое имущество – прежде всего природные ресурсы. Кому принадлежит нефть и другие недра и природные богатства по Конституции? Статья 9 пункт 2 гласит: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». На первом месте стоит частная, а уже потом государственная и иные формы собственности. Большая часть земельных ресурсов приватизированы. А такие природные ресурсы, которые находятся в недрах, народу принадлежать не могут. Де-факто они принадлежат тем, кто получает от государства право на эксплуатацию месторождений. А это исключительно крупный и крупнейший бизнес.

Приватизированной оказалась денежно-кредитная система, которая обеспечивает экономику, образно выражаясь, «кровью», т.е. деньгами, и призвана доводить эту «кровь» до всех органов экономического организма. Это «сердечно-сосудистая система», которая обязательно должна находиться в ведении государства. А в Российской Федерации «сердце» этой системы – Центральный банк – получил статус «независимого от государства» института. И сам решает, что ему делать. Даже если его решения будут наносить серьезные удары по экономике и всему обществу. Далеко за примерами ходить не надо. Удары выразились в том, что половина валютных резервов Российской Федерации (примерно 300 млрд долл.) в прошлом году оказались «замороженными». Считай, окончательно для нас потерянными. Или произведенное в середине августа резкое повышение ключевой ставки до 12%, что парализовало экономику страны.

Кроме ЦБ денежно-кредитную систему составляют коммерческие банки. Даже если они формально принадлежат государству (прежде всего, это Сбербанк и ВТБ), они находятся под контролем не государства, а все того же Центробанка, которому предоставлены полномочия банковского надзора. А подавляющая часть коммерческих банков являются даже по капиталу на 100 процентов частными. А ведь они не только распределяют «кровь», создаваемую Центробанком (эмитируемые деньги), но они сами создают большую часть «крови» в виде безналичных (депозитных) денег.

Далее следует обратить внимание на то, что у нас на протяжении трех десятилетий происходила ползучая приватизация в социальной сфере – здравоохранении, образовании и культуре. В Советском Союзе и в целом ряде нынешних стран это сфера государственных забот, т.к. здоровье, образование и культура – фундамент общества. Увы, в РФ все это стремительно уходит в прошлое.

Во-первых, имела место банальная приватизация материальных объектов социальной сферы – зданий и помещений, на которых были вывески «Дом культуры», «Центр творчества молодежи», «Школа», «Диспансер», «Детский сад», «Библиотека», «Театр» и др.

Во-вторых, государство стало ряд своих социальных функций передавать на аутсорсинг, т.е. заключать договора с частными структурами на выполнение тех или иных работ или оказание услуг.

В-третьих, государство стало постепенно вообще отказываться от выполнения каких-то функций, отдавая их частным структурам. И граждане вынуждены вступать в товарно-денежные отношения с такими структурами. Так, государственная медицина исчезает на наших глазах, ее замещает частная медицина со своими ценами и тарифами, которые просто непосильны для большей части населения. Раньше была медицинская помощь населению, теперь у нас «оказание медицинских услуг». Сейчас власти подбираются даже к скорой медицинской помощи – ее тоже хотят приватизировать.

Также государственное образование замещается «частными образовательными услугами». Очередное посягательство на социальный сектор было предпринято в апреле нынешнего года. Минфин в очередной раз решил «оптимизировать» бюджетные расходы. И для этого предложил расправиться с ФКУ, то есть с федеральными казенными учреждениями. Это научно-исследовательские институты, аналитические центры, архивы, музеи, поликлиники и больницы, а также лепрозории, противочумные центры и психиатрические лечебницы. Статус ФКУ имеют также военкоматы, СИЗО, учреждения Федеральной миграционной службы и Федеральной таможенной службы, и многие другие. Вторую группу ФКУ трогать не будут, а вот первую будут «оптимизировать». Депутат Госдумы Арефьев по поводу указанной инициативы с горечью и иронией заметил: «Зачем нам противочумные станции, больницы и поликлиники? Чем больше чумы, тем меньше народа, тем меньше нужно денег на его содержание! Зачем России архивы? Историю напишут в Израиле, там пишут все истории мира. Не нужны и лепрозории, и психиатрические больницы – все это под нож, на уничтожение. Уничтожили заводы, фабрики, так почему не уничтожить музеи и театры при молчаливом несогласии народа? Будет много уволенных специалистов? Ну и что, зато снизится безработица. В России чем меньше рабочих мест, тем меньше безработных! У нас уникальная математика!»

Еще раз вернусь к теме так называемого аутсорсинга, т.е. передачи функций государства для исполнения частными компаниями и организациями. На аутсорсинг переводятся не только функции, связанные с медициной, образованием и культурой, но также наукой, техникой, экономикой, государственными финансами, жилищно-коммунальным хозяйством. Не за горами время, когда на аутсорсинг будут передаваться функции по поддержанию общественного порядка (функции полиции) и функции нынешней Федеральной службы исполнения наказаний (тюремные функции).

Вот что по поводу этой опасной тенденции приватизации пишет Игорь Романов в статье «Финансовому миру не нужен Русский мир»: «Само понятие «государство» сегодня уже наполнено несколько иным смыслом. Государство как бы рассредоточено по множеству центров принятия решений. И трудно понять, какой центр главнее. Ты можешь обращаться к мэру города с какой-то проблемой, но окажется, что этой проблемой занимается не мэр, а какая-то частная управляющая компания, какой-то подрядчик – индивидуальный предприниматель или ООО, АО… А там, у этой компании, предпринимателя, акционерного общества свои правила… И очень трудно найти реального ответственного за какое-то действие, за какое-то управленческое решение. Можно найти только «стрелочника»».

И, наконец, я перехожу к самой опасной форме приватизации и аутсорсинга – передаче частным коммерческим структурам военных функций государства. Речь идет о создании частных военных компаний, или ЧВК. Аббревиатура «ЧВК» нашим гражданам хорошо известна. У всех она ассоциируется с «Вагнером» только что ушедшего из жизни Евгения Пригожина. Но подобных «Вагнеру» частных военных компаний уже, оказывается, в России понаделали очень много. Кажется, никто даже не может назвать точную цифру, сколько в России на сегодняшний день ЧВК. Владимир Лепехин в своем телеграм-канале утверждает, что их полтора десятка: «…в стране уже действуют почти полтора десятка ЧВК, и все они засекречены, почти все – коммерческие, с иностранными названиями и с высокой долей госфинансирования. Это ЧВК Cossacks, ENOT, «Феракс», «Редут», «Моран», «Антитеррор-орел», МАР, «РСБ-групп» и др.» Примечательно, что многие российские ЧВК учреждаются отечественными корпорациями и банками. То есть создается впечатление, что это «корпоративные вооруженные формирования», которые находятся на довольствии даже не у государства, а у конкретных бизнес-структур. Владимир Лепехин приводит такой пример: «Первыми отличились в этом деле Ротенберги, которые вместе с ВТБ-банком, правительством Крыма и рядом иных коммерческих структур создали ЧВК «Конвой»… Не знаю, какое они имеют отношение к СВО (подвиги этого ЧВК на фронте пока не замечены), однако они уже привлекли на свою деятельность около полумиллиарда рублей».

Кстати, по теме ЧВК – как российских, так и зарубежных – я недавно сделал несколько публикаций: «Мины замедленного действия под названием «ЧВК»; «ЧВК в России: запретить нельзя разрешить»; «История с ЧВК «Вагнер» позволила получить ответы на некоторые вопросы, но породила новые».

Владимир Лепехин и другие эксперты задают вопросы, касающиеся ЧВК в России, которые и я задавал, и которые, как мне кажется, должны волновать каждого гражданина России.

Во-первых, почему громадное количество вооруженных людей, числящихся в разных ЧВК, не на фронте, почему они не участвуют в СВО (специальной военной операции)?

Во-вторых, кому эти ЧВК подчиняются и вообще каковы правовые основания для учреждения и функционирования подобных компаний? После известного марша «Вагнера» на Москву в июне этого года эти вопросы стали задавать многие. Об этом резко обеспокоились многие в Министерстве обороны, в администрации президента, в Государственной Думе и др. В Думе даже клялись, что в кратчайшие сроки подготовят закон о ЧВК. С тех пор прошло две месяца. Пыль осела, «Вагнер» уже в Белоруссии, Евгений Пригожин, скорее всего, на том свете, и опять установилась полная тишина.

В-третьих, не означает ли рост числа ЧВК в России некую тенденцию того, что деятельность Министерства обороны РФ со временем будет переведена на полный аутсорсинг? Что регулярные вооруженные силы будут не нужны? Что любые военные операции и войны Россия будет вести путем заключения контрактов с современными ландскнехтами (так называли немецких наемных пехотинцев времен Возрождения)? А в Москве останется только парадный полк для того, чтобы украшать важные встречи и иные официальные мероприятия?

В-четвертых, кто-нибудь из тех российских чиновников, которые давали отмашку на учреждение ЧВК, просчитывал риски, связанные с тем, что ЧВК могут выйти из-под контроля государства? В частности, что они могут начать воевать между собой или, что еще хуже, начнут воевать против России? Критически настроенные эксперты по ЧВК придумали даже выражение «олигархическая махновщина», имея в виду, что российские олигархи, располагая корпоративными вооруженными силами, могут пытаться разрешать свои споры не с помощью судов и арбитражей, а прибегая к аргументам оружия.

Есть и другие вопросы. Тот же Лепехин, в частности, вопрошает: «Не означает ли рост числа и функционала ЧВК, что они в скором времени не привлекут к своей деятельности иностранных «инвесторов»?»

Шутки-шутками, а действительно складывается впечатление, что Россию со временем должны будут защищать воины, любящие не свою Родину, а деньги. Или что для таких воинов-ландскнехтов родиной станет та страна, которая больше заплатит.

Недавно ушедшая из жизни известная патриотка, преподаватель Военной академии Генерального штаба ВС РФ Татьяна Грачева еще 15 лет назад предупреждала в своей книге «Невидимая Хазария» о той угрозе, которую несут ЧВК. Инициаторами создания первых ЧВК в 70-е годы были англосаксы. Эти ЧВК призваны были ослаблять суверенные государства и стать своеобразными «ледоколами», прокладывающими путь мировой элите («хозяевам денег») к единому мировому государству. Об этом же пишет уже упоминавшийся выше Игорь Романов: «ЧВК – это контракт. Мировым силам для установления нового антихристианского миропорядка сегодня как раз нужны вненациональные, хорошо монетизированные военные подразделения. Подразделения, для которых главное – контракт, приносящий деньги. По плану строителей нового мирового порядка, для управления всем человечеством в рамках глобального государства национальные армии не нужны, они мешают глобальному над-мировому управлению. Но для поддержания жесткого тоталитарного порядка требуются мобильные военные подразделения, готовые с дьявольской жестокостью подавлять любые волнения, несущие угрозу новой мировой системе».

Россия легкомысленно выпустила из бутыли опасного джина по имени «ЧВК». Загнать его назад будет архисложно. Но загонять нужно, и как можно быстрее.

В заключение отмечу. Во всех учебниках по истории государства и права записано, что первой функцией государства была военная (оборона, иногда захватнические войны). Другие функции появились позднее, но военная по-прежнему оставалась первой. Первой не только в историческом смысле, но и по значимости. Нетрудно догадаться, что если военная функция в России будет отдана на сторону, то и государство неизбежно исчезнет. А с ним исчезнет и Россия. Да не будет этого!


Валентин КАТАСОНОВ, профессор