Запрет абортов даст заработок «голодным» недобросовестным врачам

Заслуженный врач России, доктор медицинских наук, профессор, акушер-гинеколог Ирина Буштырева

В последнее время в России активно обсуждается запрет абортов. В ряде регионов уже запретили прерывание беременности в частных клиниках, в некоторых — ввели наказания «за подстрекательство к абортам». Слышатся то призывы запретить так называемые аборты «по желанию», то есть вывести процедуру из перечня услуг по ОМС, то и вовсе радикальные — запретить их полностью. Журналист donnews.ru поговорил с заслуженным врачом России, доктором медицинских наук, профессором, акушером-гинекологом и основательницей частной клиники Ириной Буштыревой о том, к чему может привести ограничение или полный запрет абортов.

— В нескольких регионах уже запретили аборты в частных клиниках. Обсуждается распространение такого запрета на всю страну. Также говорят о запрете так называемых абортов «по желанию», то есть без медицинских показаний. Вы поддерживаете такое решение?

— Я отвратительно отношусь к абортам, не делаю их много десятилетий. Только прерывания по медицинским показаниям: когда погибло плодное яйцо и беременность не развивается. Но к запрету абортов «по желанию» я отношусь плохо. Их число и так постепенно снижается , и запрет — это не метод. Метод — это объяснить женщине, объяснить целому поколению, как это вредно для здоровья. Не только репродуктивного, а в целом. Я очень слабо верю, что запрет приведёт к снижению числа абортов. Если только на бумаге.

— И всё же, к чему может привести такой запрет? Есть мнение (и опыт периода 1926-1955 годов, когда аборты в СССР были запрещены), что ограничение абортов приведёт к повышению уровня материнской смертности.

— Запреты мы уже проходили. Я знаю, сколько семей пострадали в тот период, сколько детей остались сиротами. Если запрет будет введён, мы получим много покалеченных, лишённых репродуктивной функции, даже удалённых маток. За это дело возьмутся криминальные личности, которым плевать, будут ли у женщины ещё беременности — лишь бы заработать здесь и сейчас. Запрет даст инструмент в руки криминальным медикам, которые по-другому не могут заработать деньги. Цены на криминальные аборты возрастут до небес, несмотря на уголовное преследование. Много недобросовестных акушерок и медсестёр, у которых что-то где-то не получилось, и они ушли из профессии, потому что очень мало зарабатывают. А тут им подкидывают заработок.

Много злоупотреблений может возникнуть и в государственных медицинских учреждениях. Можно, например, написать в заключении, что беременность не развивается, а это уже медицинские показания для проведения аборта. И никогда никакой патологоанатом и гистолог не докажут, что это был именно аборт. Это породит коррупцию. Это даст всем врачам ультразвуковой диагностики, гинекологам криминальный заработок. Многие врачи считают себя голодными, они давно получают деньги в виде «чаевых». А тут такая возможность. Доказать такие эпизоды практически невозможно. Будет доказан один аборт из тысячи. Это грязь на года.

Я была заведующей родильным отделением 20-й городской больницы, куда привозили всех пострадавших от криминальных абортов на поздних сроках. Я сама видела, сколько женщин погибало оттого, что подпольные акушерки вводили им раствор хозяйственного мыла в полость матки. Плод погибал, наступал некроз, погибали почки. Развивалась острая полиорганная недостаточность. Этих женщин удавалось спасать примерно в 50% случаев, и то если не поздно обращались. Но они молчали как партизаны и никому не говорили, кто подверг их смертельному риску. Это было во времена, когда в Ростовской области было более 100 тысяч родов в год. Сейчас, для примера, — около 30 тысяч в год. То есть по сравнению с 1980-1990-ми годами количество родов снизилось как минимум в 3 раза.

— В вашей клинике проводятся аборты?

— Мы не приветствуем аборты и подняли стоимость прерывания беременности. Но всё устроено так, что никакой материальной заинтересованности для врачей нет — врач практически не зарабатывает на проведении этой процедуры. В государственных абортариях проходят до 20-30 абортов в день. У нас за целый год — 22 аборта. И то половина из них связаны с тем, что, например, на ранних сроках женщины принимали антидепрессанты, антибиотики или другие вредные препараты. Фактически были косвенные показания для прерывания. У нас также есть неделя тишины, психологические беседы — мы стараемся сохранять беременность.

Запрещать аборты начали с частных клиник, притом что в них процедуру проводят крайне бережно, не выскабливают, не используют кюретки. Кюреткой выскоблишь матку — это всё: или эндометрит, или бесплодие. Потому что неконтролируемо убирается самый важный внутренний слой матки, в котором как раз приживается оплодотворённая яйцеклетка, происходит имплантация. Использование кюретки — это каменный век.

— Ведутся ли разговоры о том, чтобы запретить аборты в частных клиниках Ростовской области?

— Мне уже звонили разные люди, депутаты. На данном этапе это частные разговоры. Радует, что люди хотя бы пытаются разобраться в вопросе и спрашивают экспертов, хотят узнать мнение тех, кто посвящён в эту тему.

— По статистике в большинстве случае за прерыванием беременности в Ростовской области обращаются замужние женщины в среднем возрасте 30 лет. У них уже есть двое и более детей. Кажется, что их толкает на этот шаг безнадёга. Невозможность прервать беременность ударит прежде всего по этой категории женщин. По вашим наблюдениям, почему женщины вынуждены прерывать беременность?

— Истории очень разные. У одних женщин очень низкие требования — им важно только, чтобы заплатили пособие на ребёнка, а что будет с ним дальше — неважно. А у других, наоборот, очень высокие требования — они понимают, что ребёнка нужно растить, кормить, обучать, одевать. Если эти женщины попадают в ситуацию, когда им предстоит сделать аборт, они, конечно, очень мучаются. У меня много таких ситуаций было, когда я уговорила женщин сохранить беременность. И они до сих пор мне благодарны. Одной я даже оказывала помощь, потому что она родила без супруга. Ведь бывает, что женщину бросают, когда слышат о беременности, и она становится изгоем: «Одна родила? С какой стати?» Это очень тяжёлая тема. Но что значит «от безнадёги»? В принципе, женщина сама может управлять своим репродуктивным здоровьем. Для этого нужно посоветоваться хотя бы с мало-мальски грамотным акушером-гинекологом, который назначит безопасную контрацепцию. И никто не отменял презервативы.

— По некоторым данным, в ряде регионов есть проблемы с ввозом препаратов для прерывания беременности. Так ли это?

— Для медицинских учреждений, которые имеют лицензии на эту деятельность, препараты закупают отдельно. Их нехватки нет. Также существует так называемая аварийная контрацепция, которую можно применить после полового акта — тогда беременность не наступит на самом раннем, биохимическом этапе. Проблема в том, что есть и другие препараты. Они применяются для лечения других болезней, но с подсказки нерадивых акушерок и гинекологов некоторые женщины используют их для прерывания беременности. Называть эти препараты я не буду, чтобы не рекламировать.

— Вы сказали, что сейчас стали меньше рожать. Возможно, люди стали более осознанно подходить к этому вопросу?

— Мы сейчас переживаем последствия демографической ямы, которая наблюдалась 20 лет назад. Сейчас в репродуктивный возраст вошли женщины, которым как раз 18-20 лет. Их меньше, соответственно, и рожать они будут меньше. Это самая очевидная и поверхностная причина. Но есть и другие факторы — социально-экономические причины, эпидемия ковида, в целом неспокойное время. Всё это заставляет людей откладывать деторождение.

— Скажите как доктор, женщина и мама: какие меры действительно могли бы помочь поднять уровень рождаемости в России?

— Нужно вернуться к раннему сексуальному просвещению, рассказывать о заболеваниях, передающихся половым путём, о том, как происходит зачатие, об эффективных методах контрацепции. Объяснять, что аборт — это самый пещерный способ контрацепции. Ведь сейчас десятиклассницы 17-летние, которые впервые приходят ко мне как гинекологу, слыхом не слыхивали, что происходит в женском организме. Никто, кроме родителей, современных детей не просвещает. Знаний не хватает. Да и у мам зачастую этих знаний недостаточно. Нужно, чтобы не психологи, а прежде всего акушеры-гинекологи занимались просвещением и профилактикой абортов. Причём как среди девочек, так и среди мальчиков. Тогда мы получим здоровое поколение, готовое к сознательному родительству.

Материнство стимулировать надо, но я боюсь, что сейчас оно стимулируется только у самых неблагополучных слоёв населения. Аборты — большое зло, но, запретив их, мы придём к тому, что рожать будут больше ради пособий, льгот. И неизвестно, насколько детям будет уютно расти в этих семьях.

— Как вы оцениваете, насколько доступна качественная медицинская помощь женщинам, которые испытывают репродуктивные трудности? Возможно, стоит начинать поднимать демографию с помощи женщинам, которые очень хотят рожать, но по каким-то причинам не могут?

— Репродуктивные технологии развиваются, только в Ростове несколько центров репродукции. Но нужно достоверно оценивать их эффективность. Часто просто идёт забор средств у населения и отработка квот. То есть непонятно, сколько из этих денег реально тратятся на саму репродуктивную программу, а сколько — на заработки клиники, откаты и взятки. Больше всего квот от государства получает тот, кто больше поделится с чиновниками от медицины.

Необходим прозрачный мониторинг того, сколько проведено циклов и сколько в результате наступило беременностей. Эти данные должны быть открыты — они бы стимулировали центры бороться за положительный результат, честно конкурировать друг с другом. Мы этих цифр не знаем. Но, по моему опыту, за почти 7 лет существования моей клиники была только одна беременность из Ростовского центра ЭКО.

— И всё-таки, как вы думаете, могут ли в России полностью запретить аборты?

— Конечно могут! Могут всё что угодно. Тем более люди, которые не хотят общаться с экспертами. Они считают: запретили — и здорово, все пошли рожать! Да нет, ни в коем случае. Ещё они говорят так легко: вы родите и оставьте государству. Такую чушь может сказать только тот, кто сам не рожал, кто ребёнка на руках не держал. Гуманность должна приходить с другой стороны. Не от запрета абортов, а оттого, чтобы лучше люди жили. А женщина, которая захочет прервать беременность, всё равно найдёт способ это сделать. И слава богу, если этот способ не закончится больницей, тюрьмой или кладбищем.